 |
→ |
КОШКА | ©
Елена Романенко
Кошка часто оставалась одна.
Особенно она скучала по хозяйке — та уходила каждое утро и приходила вся пахнущая
непонятными вещами, иногда приятными (они говорили, что это запах валерьянки),
чаще не очень. Хозяйка умела делать уколы и однажды кошка испытала это на себе,
когда заболела, но все равно, хозяйка была хорошей.
Хозяин был тоже ничего, иногда кидал кошке вкусные кусочки, но чаще всего просто
не замечал. Руки у него всегда были черными — он управлял здоровым и страшным,
неживым, но шумным существом, на котором кошку несколько раз возили на дачу.
По запаху его одежды кошка догадывалась, что в те часы, когда его нет дома, он
где-то возится с такими же страшилищами как то, на котором ездит.
Хозяева часто уходили из квартиры, и кошка постепенно привыкла быть одна. Она
уже давно изучила весь дом и, оставшись в одиночестве, чаще всего дремала. Иногда
ее пугали резкие звуки с улицы, но так как после них ничего не менялось, кошка
вскоре перестала обращать на них внимание.
В этот день на улице тоже было очень шумно, кошка от этого даже не могла уснуть.
Она спрыгнула с дивана и направилась на кухню. Там она подошла к своей миске,
вытащила из нее рыбу (за это ее всегда ругала хозяйка, но на полу же гораздо
удобнее есть!) и, не торопясь, ее съела. Потом долго умывалась, время от времени
прислушиваясь к шуму с улицы и шагам в подъезде. Попила воды, умылась еще раз.
Стала уже задремывать, как вдруг увидела случайно залетевшую муху. Весь следующий
час пыталась ее поймать. Потом, устав, вернулась на диван и там уснула.
Проснулась, когда уже стемнело. Хозяйка давно уже должна была прийти, но чутко
спящая кошка не заметила ее прихода. Кошка подумала, что, возможно, она это забыла
и на всякий случай обошла всю квартиру. Нет. Точно нет.
Хозяина кошка ждала меньше. К тому же он уже несколько дней как почему-то не
приходил. Хозяйка последнее время стала рассеянной, много плакала, один раз даже
забыла покормить кошку. Кошка не обиделась, она чувствовала, что хозяйке не до
нее.
Кошка знала, что хозяева ее любят, и это было самым главным. С тех пор, как ее
оторвали от матери, и ей казалось, что это смерть, конец мира (ведь мать была
для нее всем миром), кошка привыкла доверять людям. Ведь именно хозяйка успокоила
несчастного котенка, именно она была первым человеком, для которого кошка замурлыкала.
Кошка не знала, за что ее любят, да и не задумывалась об этом. Она была обычной,
серой, короткошерстной кошкой и не подозревала, что бывают другие, породистые
и более красивые. Она верила, что ее накормят, верила, что не обидят. Могут,
конечно, на хвост случайно наступить, но ведь не со зла.
Где-то под утро кошке стало совсем страшно. Хозяева никогда не оставляли ее так
надолго одну. Кошка подошла к двери и начала, сперва робко, потом все пронзительнее
и громче мяукать. В детстве на ее писк всегда прибегала мама, теперь же не пришел
никто.
Днем кошка немного успокоилась. Ее туалет оказался грязным, и кошка с мстительным
удовольствием сходила рядом: «Будут знать, как надолго оставлять меня одну».
С улицы раздавался привычный шум, чирикали птички, и казалось, что в дверях вот-вот
забренчат ключи. На всякий случай кошка устроилась прямо в коридоре, на половичке,
и там дремала, при каждом звуке дергая ухом.
Никто не приходил. Когда снова стало темнеть, кошка пошла на кухню. В мисочке
лежала рыба, но она была уже не свежая, к тому же кошка так сильно ждала хозяев,
что не могла есть. Она снова стала кричать, звать маму, звать хозяйку, звать
хоть кого-нибудь, кто бы пришел и избавил ее от одиночества.
Так прошло три дня. Кошка охрипла, под ее глазами появились темные провалы. Она
исцарапала всю входную дверь, пытаясь пробиться к людям, к жизни, но только сломала
несколько когтей. Кошка перестала чистить свою шубку, и та свалялась, топорщась
на ребрах.
Еще через несколько дней она разгрызла и съела ту старую гнилую рыбу, которой
вначале побрезговала. Тяжелее всего было с водой. Налитая специально для нее
давно уже кончилась, краны были завернуты насухо и журчало только в туалете,
куда не было доступа. Когда кошку стала мучить жажда, она перевернула графин
и несколько дней пила воду из пролитой лужи. Когда кончилась и эта, кошка стала
умирать.
Она ослабла и исхудала до такой степени, что теперь уже не сходила с коврика
у двери и постоянно дремала от слабости. Время от времени она просыпалась и беззвучно
разевала рот в немом крике; она все еще надеялась, что кто-нибудь ее услышит
и придет. Она не верила в то, что люди о ней забыли. Такого просто не могло быть,
ведь они любили ее, она чувствовала это. Она верила в них, она знала, что они
обязательно придут. Они просто не могли бросить ее, ведь она так их ждала.
Кошка умирала, а с улицы продолжали доноситься тот же шум и грохот, что и всегда,
тот грохот, к которому она уже успела привыкнуть.
Просто в городе шла война, а когда идет война, кого волнует судьба какой-то кошки?
Июль 2001
|
1
|
