 |
→ |
всё вместе | ©
Андрей Нитченко
( Замечательно здесь это «увы». Это не столько отталкивание от идеи гармоничного
устройства природы по убеждению, сколько открывание глаз на её сущность
– невольное. Тютчев : «мните» - «есть», Заболоцкий : «вижу» - «увы»)
Немного уходя от темы, скажем ещё об одной тютчевской строчке, точнее полустишии
– Природа – сфинкс… Она откликнулась у Блока: Россия – сфинкс…Таким образом,
русская поэзия выстроила парадигму : Природа=Сфинкс=Россия.
Вернёмся к Заболоцкому. Его стихотворения позднего периода имеют двойное
развитие. Назовём это двумирностью, отделив от знакомого двоемирия, чтобы
не было путаницы в терминах.
В начале является картина внешнего мира, природного или повседневно –бытового.
Как в стихотворении «Слепой»:
С опрокинутым в небо лицом,
С головой непокрытой,
Он торчит у ворот,
Этот проклятый богом старик,
Целый день он поёт,
И напев его грустно-сердитый,
Ударяя в сердца,
Поражает прохожих на миг(…)
Затем – в неё или контрапунктом вплетается тема внутреннего состояния
наблюдателя, либо эта же часть окончательно первую сменяет – по ассоциативной
связи с ней:
(…)И боюсь я подумать,
Что где-то у края природы
Я такой же слепец
С опрокинутым в небо лицом,
Лишь во мраке души
Созерцаю я вешние воды,
Собеседую с ними
Только в горестном сердце своём(…)
В том и другом случае, то, что происходило в 1-й части, во 2-й переходит
в иносказательный план, метафоризируется, расширяется.
В «Грозе» двумирность контрапунктного типа. Две части-темы переплетаются,
сменяют одна другую, под конец являют синтез: объективный и субъективный
план становятся нераздельными, исчезает перегородка.
От начала к концу разрабатывается соответствие: гроза, как явление природное
ассоциируется с творческим актом – явлением человеческим. Гроза – образ,
через который сам человек запечатлевает собственное, внутри него не облечённое
в образ состояние. В этом, собственно, заключён смысл любого тропа, любого
созерцания.
4.
Двинемся от строки к строке, заново создавая в себе целое, данное нам
извне.
1.Содрогаясь от мук, пробежала над миром зарница…
Описанное в этой строке одновременно объективно – принадлежит внешнему
миру, и субъективно-метафорично, уже присвоено сознанием. Описана внутренняя
суть наблюдаемого явления в том виде, в котором она уловлена наблюдателем.
Знакомое нам явление преломлено чужим для нас восприятием, но точно передано
мгновенное впечатление от него, и явление
антропоморфированно, поэтому мы можем вместить в себя это ощущение. Объективное
– это «зарница». Субъективно ощущаемое – её «содрогание от мук». Кроме
того, наблюдается сливание двух из 5-ти наших чувств – синестезия зрения
и осязания: восприниятие зарницы визуально и тем же актом происходит осязание
её содрогания.
Уже в 1-й строке описываемый природный мир не просто дан в совокупности
картин и обозначенных явлений в соответствии с классической традицией,
но преломлен в свободном потоке ассоциаций. Классически-пейзажное смыкается
со свободно-ассоциативным, уже готовя к тому, что пейзажность имеет здесь
сложную функцию. По сути, всё стихотворение является метафорой. И мы увидим,
как она развивается.
2.Тень от тучи легла и слилась и смешалась с травой…
1-я часть высказывания Тень от тучи легла – стёртая метафора, переставшая
нами ощущаться, это знак из набора для описания определённых состояний
внешнего мира, он не индивидуализирован, в отличие от 2-й части: и слилась
и смешалась с травой – это передача мгновенного впечатления, образ, корни
которого следует искать в импрессионистской живописи. Получается то же
соответствие: 1-я часть – объект, 2-я – его углублённое восприятие.
3. Всё труднее дышать, в небе облачный вал шевелится…
В этой строке происходит перестановка, объективно, общеязычно – состояние
наблюдателя, и субъективизированно, переведено в разряд ощущений состояние
внешнего мира. Притом, и одушевлено, ибо «шевелится» живое, неживое –«движется».
Наблюдатель на миг ощущает пейзаж частью себя самого, как заключённый
внутри него.
4.Низко стелется птица, пролетев над моей головой.
Автор вписывает наблюдателя в пейзаж. Два пласта – реально-природный и
субъективный(преломление природного) разрешаются с ещё одной стороны –
возможностью материального соприкосновения.
Пространство второй строфы полностью субъективно. Она – объяснение первой.
Я люблю этот сумрак восторга, эту краткую ночь вдохновенья,
Человеческий шорох травы, вещий холод на тёмной руке,
Эту молнию мысли, и медлительное появленье
Первых дальних громов – первых слов на родном языке.
После прочтения 2-й строфы, 1-я уже предстаёт метафорой. Взаимоположение
вещей и событий 1-й переносится во 2-ю, а 2-я уже не даёт вернуться к
1-й как к простому пейзажу. Хотя и не запрещает.
Это не сравнение грозы и вдохновения, связь сложней – связь содержащего
и содержимого: творчество заключило в себе природу, обняло её, как зародыш,
который должен превратиться в нечто новое, чего не было ни в том, ни в
другом. 1-ю строфу мы, т.о., после второй воспринимаем естественно двойственно:
прямо и иносказательно. Идёт процесс расшифровки образов.
Выражение « сумрак восторга» определяет состояние некоего затемнения сознания.
Упомянем это обстоятельство, чтобы ниже к нему вернуться.
|
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10 |
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20 |
21
↑
22
↓
23
24
25
26 |
