![Редакция.](k350.gif)
![](sarbp.gif) |
(несколько заметок в защиту постмодернизма)
|
«И так за годом год… Конечно, не совсем
Разнообразно…, да зато спокойно,
Благонамеренно, благопристойно…
И благоприобретение меж тем
Расти всё будет… Счастье малюток
Упрочится… Да что ж? И, кроме шуток,
Чем худо?…»
(Н.А. Некрасов) |
Однажды, это было в конце
прошлого века, по улице Пушкина навстречу мне шла радостно улыбающаяся незнакомка.
Поравнявшись со мной, она сказала: «Как домик-то расписали - как пасхальное
яичко ко Христову дню!» И была её радость, что светилась счастьем узнавания,
радостью возвращения чего-то из детства, чего-то яркого, пёстрого, весёлого.
Это была встреча с красотой в её самом широком, простом и прямом понимании
- красотой орнамента. Ну и пусть негодует Адольф Лоос с его уравнением «орнамент
= преступление». Да что ж?
1. Деталь и фон.
Деталь и фон - главный конфликт постмодернизма и его проблема.
Мы любим орнамент. Мы - это
читатели «Салона» и Татьяна Толстой, зрители Марка Захарова и Романа Виктюка,
поклонники Михаила Шемякина, все понемногу коллекционеры, крестьянки и домохозяйки,
их дети, дети их детей…
Мы - все те, кто хранят свою
домашнюю, камерную биографию вещей, зачитываясь «Летом господним» И.С. Шмелёва.
Мы любим мелкие детали, как любим с детства книжки с картинками, рисованные
мультфильмы, морозный узор на окнах, игрушки на ёлке. Мелкие детали делают
нас, как в детстве, добрыми и великодушными великанами в кукольно-сказочном,
волшебном мире Гофмана.
Любовь к орнаменту и деталям
- часть генетического кода нашей городской культуры, всё ещё полусельской,
почти патриархальной.
Напротив, крупная, метаболическая
деталь превращает нас в лилипутов, уменьшая, унижает и пугает нас. Мы беззащитны
перед её агрессией, как мальчик-с-пальчик в замке людоеда, как обреченные
странники в пещере Циклопа.
Проблема многих неудачных
неофитов постмодернизма (pomo) - это конструктивистская традиция крупных
форм, автоматически перешедшая в рисунок псевдоисторических деталей, это
нелепое сочетание бегемота и мотылька: «бегемотмотылёк». В результате появляются
пугающие монстры Р. Боффилла, Дж. Стерлинга, Ф. Джонсона: детские игрушки
размером с бульдозер.
А ведь нашему герою, адресату
постмодернистской архитектуры так хочется уюта: - вот лампадка зажглась
на белёной стене, а бон - окошко в светелке, всё в занавесках кружевных,
вышитых узорчатых наличников. Так не стесняйтесь же и герани в горшочке,
лоскутного одеяла и тряпочных половиков. Рекламная «избушка как игрушка»,
случайная фраза о расписном домике - теремке, - это всё свидетельства народной
любви к POMO.
2. Улыбка.
Постмодернизм - это наш народный вкус. Вкус деревенских, в недавнем прошлом,
жителей с их камерным и традиционалистки-консервативным, совсем не урбанизованным
мировосприятием. Простые люди ждут от архитектуры «маленького чуда», и они
должны его узнать, узнать себя и свой мир в явлении чуда: сказочного, волшебного,
загадочного, чарующего.
Уважаемые коллеги, умейте
рисовать, любите рисовать детали и орнаменты, бывайте в музеях, галереях
и читайте, читайте Н. Гоголя, И. Шмелева, Е. Шварца, Г. Горина… и у Вас
будет шанс стать постмодернистом. Это непросто. pomo - это интеллигентная,
«литературная» архитектура. В каждом настоящем произведении постмодернизма
есть интрига, драматургия, сценарий. Нужно быть немного волшебником, добрым
сказочником, «милым лжецом». Быть мастером pomo - это трудно - быть лёгким,
казаться легкомысленным, это не так просто - вызывать в душах людей желание
улыбаться, улыбаясь - умиляться.
Улыбайтесь сами и заставляйте улыбаться других, не будьте напыщенными и
важными, ведь «самые большие глупости делаются на Земле с серьёзным выражением
лица». Монументальная пошлость Церетелли, явившего нам нео-русско-византийско-классицистическую
помпезность эклектики последнего десятилетия также неуместна в наши дни,
как триумфальная арка в цыганском таборе, как британский надменно-колониальный
классицизм среди палаток бедуинов.
3. Ирония - двойное кодирование.
Постмодернизм улыбается нам с умным выражением лица, лица всегда ироничного,
с чеховской грустинкой.
Ностальгическая грусть pomo
- реминисценций, уходов в прошлое, путешествий во времени («…у нас уже было
будущее…») сливается с народным скоморошеством, русской самоиронией, раздвоенностью
нашей души - дуализмом и шизофренией в самой сути нашего национального характера
(«…и больно, и смешно…») - грусть с улыбкой, смеяться сквозь слёзы, плакать
от радости, - и при этом не быть постмодернистами от природы? При том, что
«живём прошлым, маемся настоящим и боимся будущего»? Плачь и страсти по
минувшему, анахронизм как реальность бытия - это генетический код нашего
веками родного pomo. Добавим к этому двусмысленность (двойное кодирование)
нашей истории, культуры, повседневной жизни. Мы привыкли казаться, а не
быть, думать одно - говорить другое, мы приучены к иносказаниям, скрытым
смыслам и значениям во всём и всюду: «Сказка ложь - да в ней намёк». Умный
pomo не указывает, а намекает, подсказывает, играет с нами в прятки, заманивает
в мир своей игры.
4. Кухня движения.
Если Вы не любите постмодернизм, то только потому, что не умеете его готовить.
Можно говорить о двух уровнях постмодернизма.
Первый - настоящий, умный, интеллигентный, весёлый и ироничный.
Второй - суррогатный, фальшивый,
поверхностный, неряшливый, балаганно-дурной.
Первый готовится по заветам
отцов-основателей движения - философов и эстетов Г. Маркузе, Р. Вентури,
Ч. Дженкса, на основе глубокого изучения теории и критики движения.
Второй - по кулинарным книгам
дешевых рецептур современных популярных архитектурных журналов - «по картинкам»,
«альбомам с раскрасками» (в лучшем случае).
«Да таких-то картинок - фасадов я за полчаса нарисую не хуже!»
«Всё понятно, раз-два-три: деталь + деталь + деталь + … = деталь + фон +
рамочка!»
Первый - это когда шут играет
(делает) короля, второй - когда король становится шутом, пугая зрителя злобными
гримасами.
К сожалению наша «кухня pomo»
пока груба и бедна, меню скудно и примитивно, блюда сыроваты или подгорели.
Поэтому сейчас даже самый ленивый аналитик современной архитектуры уже успел
дать свою пощечину pomo. Мы, пожалуй, повторяем ту же максималистскую (экстремистскую)
ошибку в поношении, огульном очернении и издевательстве над постмодернизмом,
как фактом нового пришествия буржуазно - мещанского вкуса. «Скромное обаяние
буржуазии» в России конца XX века уже превратилось в обильную пищу для анекдотов.
Мы повторяем ту же ошибку, что и бравые ремесленники - постмодернисты в
отношении модернизма. Абсолютное отрицание - это глупость, дважды глупость.
В конце концов, pomo сбил спесь абстрактного модернизма, правда у многих
адептов «современной архитектуры» до такой степени, что они потеряли не
только веру, но и уважение к себе и к своей профессии.
Наконец, есть одна несомненная
заслуга постмодернизма, - это средовой подход, необходимость поиска компромисса
ради гармонии градокомпозиции. Средовой подход, ставший всеобщим и вездесущим.
«Ах, как это мило -
очень хорошо,
Было - и уплыло,
Было - и прошло…
Давайте негромко,
Давайте вполголоса
Давайте простимся с мечтой,
Неделя - другая -
И мы успокоимся,
Что было - то было, прошло…»
В заключении этого, почти
манифеста, я желаю Вам, уважаемые коллеги удовольствия и пользы от чтения
этого издания. Издания, как мне кажется, умного, ироничного, дельного во
всех отношениях.
С уважением,
профессор архитектуры Н.Н. Кудряшов.
|
|
|