 |
→ |
КТО ТАМ ИДЁТ? | ©
Станислав Фурта
Там бесы, радуясь и плеща, на рога
Приняли с хохотом…
От их компании отделились двое, которые были вовсе не бесы, а просто два
коренастых рогатых мужика. Они разбежались, и с размаху ударили его рогами
в живот. Тело Пушкина взлетело в воздух и перевернулось вверх ногами.
Шутка удалась. Бесы гоготали. На середину комнаты вышел огромный бес,
по-видимому, заглавный. Пушкин захотел взглянуть ему в глаза, ожидая увидеть
до боли знакомые глаза незнакомца, но глаз у беса вообще не было. Не было
у него и головы, а из широких плеч торчал здоровенный кукиш. Всё остальное
у него было почти как у нормальных людей. Он был гол по пояс, торс порос
густой чёрной курчавой шерстью, а ноги были одеты в шёлковые лосины и
высокие кавалерийские сапоги. Он неторопливо подошёл к висящему вниз головой
Пушкину, спустил штаны и деловито помочился на книги. Пушкину сделалось
страшно.
«Помилуйте мя Ангели всесвятии Бога Вседержителя, и избавьте мытарств
всех лукавых: не имам бо дела блага, возмерити мерилу злых моих деяний.»
И тут он увидел давешнего старца, которого он принимал за друга своего
Даля. Он подошёл к Пушкину, взял его на руки и поднял вверх к потолку.
Бесы остались внизу.
- Ну подымай же меня выше, выше… Пойдём же, пожалуйста, вместе!
Пол удалялся от него. Снующие в груде книг бесы становились всё меньше,
меньше, пока не пропали совсем. Пушкин летал где-то под потолком. Потолок
вдруг опять раздвинулся, и Пушкин увидел стоящего на кромке стены старца.
Тот знаком поманил его к себе. Пушкин подлетел к нему и стал рядом.
- Кто ты?- спросил старика Пушкин.
- Я – твой Ангел-Хранитель, - ответил тот.
- Да разве ты так выглядишь? – удивился Пушкин.
Старик усмехнулся в седые усы.
Они стояли на самой кромке отвесной стены и молчали.
- Как чувствуешь себя? – спросил старик.
- Тяжело дышать, давит…
- Молись, - твёрдо приказал старец.
«Приклони ухо Твое ко мне, Бога моего Мати, от высоты славы многия Твоея
Благая, услыши стенание последнее, и руку подаждь ми.»
Пушкин задрал вверх голову и увидел Её. И Её он представлял себе по-другому.
Она была молодая, почти девочка, радостная и толстощёкая. Только это была
словно не живая женщина, а гравюра, она чёрно-бело смотрела на него с
разворота какой-то древней книги. Младенца на руках у неё не было.
- Где Сын Твой? – громко прокричал Пушкин.
Она улыбнулась, что-то проговорила и показала пухлой ладонью куда-то позади
себя. Пушкин было повернулся к старцу, чтобы спросить, что Она ответила
ему, но тот взмыл и полетел по направлению к Ней. Когда он достиг Её,
оба исчезли, и в глаза Пушкину ударил яркий пронзительно-чистый свет.
Он захотел шагнуть в этот ослепительный поток света, но колебался.
Но Твоя да будет воля,
Не моя…
Свет продолжал бить ему в глаза, становясь всё ярче и ярче. Пушкин набрал
в грудь воздуху.
Но Твоя да будет воля,
Не моя, - Кто там идёт?
Пушкин резко выдохнул и шагнул внутрь потока. Кто там идёт?… Кто там идёт?…
Кто там идёт?…
Прости, Господи, раба Твоего!
|
1
2
3
4
5
6
7
8
9
↑
10
↓ |
