 |
→ |
КТО ТАМ ИДЁТ? | ©
Станислав Фурта
Он не хотел потеть, но она начинала перебирать жёсткими, словно стальными,
лапками, и капли пота выступали у него на лбу. Он пытался сказать ей:
«Ну что же ты творишь, дурашка? Ведь с моей смертью исчезнешь и ты!»,
- но боль не слушала его, продолжая монотонно делать своё дело. Никита
разорвал окровавленную рубаху. Пушкин осторожно наклонил голову и посмотрел
на рану. Кровь вытекала из небольшого отверстия в животе. «Неужели, чтобы
отправить человека на тот свет, достаточно сделать в нём такую крохотную
дырочку?» Он вдруг почувствовал, что жена очнулась от обморока и стоит
в дверях. «Не надо бы ей этого видеть», - подумал Пушкин и резко выкрикнул
по-французки:
- Не входите!
Никита принёс чистое бельё. «Что-то давно не появлялся мой визави», -
пронеслось у Пушкина в голове.
- Эй, ты куда пропал?
- Здесь я, не беспокойся. Соскучился что ли? – недовольно буркнул незнакомец.
Пушкину вдруг стало весело той бесшабашной весёлостью, когда человек вдруг
осознаёт, что терять больше нечего:
- Да вот, поговорить с тобой захотелось.
- Экий ты стал разговорчивый! Лежи тихо, наговоримся ещё.
- Ну, так не пойдёт. Ты же приставал ко мне, когда я просил оставить меня
в покое, а теперь изволь ответить на мои вопросы.
- Если опять будешь расспрашивать, кто я – ничего тебе не скажу.
- Основной мой вопрос такой: как это тебе удаётся пребывать сразу в нескольких
местах?
- Не понял…
- Проще простого. Ты ведь утверждаешь, что воплощён в человеке. Так?
- Допустим.
- И этого человека сейчас в комнате нет. Ну не Никита же это в самом деле?
- Ты прав, Александр Сергеевич, это не Никита.
- И как же, позволь тебя спросить, ты здесь оказался?
- Я растождествился со своим физическим телом.
-Что ты сделал?
- Ушёл из своего физического тела и перешёл в ментальное. Тебе опять оказали
честь – показали ментальное тело другой сущности.
- Мудрёно.
- Просто ты о таких возможностях не знаешь. Сейчас с этим не приставай
– некогда мне.
- И это твое ментальное тело было соединено с физическим телом человека,
о котором мы говорим, с самого момента его рождения?
- Разумеется.
- Нн-да. Судя по прекрасным глазкам это физическое тело должно быть мерзостно.
Серой поди попахивает.
Незнакомец прыснул со смеху:
- Ой, уморил. Клянусь, что физическое тело у меня что надо.
Пушкин продолжал:
- А может, у тебя и рожки есть, и хвост с кисточкой?
- Возвращаешь, стало быть, комплимент? Вот только насчёт рожек, Александр
Сергеевич, помолчал бы…
- Мерзавец, - Пушкин отпарировал почти беззлобно, - Вам ведь там из этого
вашего мира поди всё хорошо видно. Ты ведь правду знаешь – не была она
с ним.
Незнакомец несколько театрально вздохнул:
- Да, мне ли не знать? Ты прав, не была. А чего ж тебе так глаза мои не
нравятся?
- Цвет у них странный.
- Это потому что много думать приходится – очень устаю.
- Слушай, раз ты пришёл из потустороннего мира, может ты боль заговорить
сможешь?
- Увы. Не моя епархия. Так что терпи. Да и с чего ты взял, что я буду
тебе помогать?
…Пушкин вскрикнул, когда Никита приподнял его, надевая чистую рубаху.
- Скажи, Никита, скоро ль доктор будет?
- Послали, послали, барин, за дохтуром. Но только вот беда. Ни господина
Спасского, ни господина Арендта нету дома. Их благородие Константин Карлыч
в Воспитательный дом поехали, там кого-нибудь непременно найдут.
- Ты, Никита, побудь со мной, а я отдохну пока.
Он лежал с закрытыми глазами не более четверти часа. Когда он открыл их,
у его постели стояли пятеро. Натали, Данзас, только что приехавший Плетнёв
и ещё двое незнакомых мужчин. Физиономии последних выглядели довольно
хмуро.
- Господин Пушкин, позвольте мне представиться, моё имя Шольц, Вильгельм
фон Шольц, я есть врач, а это есть мой коллега господин Задлер, Карл Задлер.
Мы хотели бы осмотреть вас.
Пушкин увидел, как побледнело красивое лицо жены, и понял, что она вот-вот
снова упадёт в обморок. Он обратился к Данзасу:
- Константин Карлыч, уведи, пожалуйста Наталью Николавну и останься с
ней.
Потом он повернулся к Плетнёву и взглянув так, будто только что увидел
его, сделал слабый жест рукой, попросив его также выйти.
- Плохо со мной… - облизав пересохшие губы, произнёс Пушкин.
- Мы сейчас будем это смотреть, - сухо произнёс Шольц.
Он приподнял рубаху и подложенную Никитой сложенную в несколько раз пелёнку.
Попробовал дотронуться до живота – Пушкин моментально вскрикнул.
- Скажите, что вы думаете о моей ране? При выстреле я почувствовал удар
в бок, и потом горячо закололо в пояснице. По дороге шло много крови.
Скажите откровенно, как вы находите мою рану?
- Подождите немного, господин Пушкин, - Шольц повернулся на негнущихся
ногах и, взяв под руку Задлера, отвёл его в сторону.
Они недолго пошептались. Шольц развёл руками.
- In diesem hoffnungslosen Falle ist es uns sowieso nichts anderes ubriggeblieben
, - донеслась до Пушкина немецкая фраза.
Задлер кивнул головой и вышел из комнаты.
Шольц снова подошёл к Пушкину.
- Я попросил господина доктора Задлер принести кое-какие инструменты.
Так вы хотите спрашивать о вашей ране? – Шольц в раздумьи пожевал губами,
- Я не могу скрывать, что рана есть очень опасная.
- Скажите лучше откровенно, что я умираю.
- Я с моей стороны практически ничего для вас сделать не могу. Но, возможно,
господа Арендт и Спасский будут иметь другое мнение.
Пушкин откинул голову назад и прикрыл глаза.
- Благодарю вас, вы поступили со мной, как честный человек. Надо мне привести
в порядок кое-какие дела…
- Хотите, чтобы я сходил пригласить ваших друзей?
Пушкин обвёл взглядом полки с книгами.
- Друзья… Да, надо попрощаться с друзьями, - медленно произнёс он, потом,
прикрыв ладонью глаза, добавил, - Вы что же, считаете, что я и часу не
проживу?
- Нет, в данный момент ваше положение есть стабильно, но… - Шольц снова
сделал паузу, - Это есть вопрос дней. Я хочу, правда, ещё раз повторять,
что другие господа могут моего мнения не разделять.
Минуты две они молчали.
- Так мне позвать господина Плетнёв? – снова переспросил Шольц.
- Да, и пусть пошлют за Жуковским.
Шольц вышел, но почти сразу вернулся обратно.
- Господин Пушкин, сейчас прибыл ваш домашний доктор господин Спасский,
также доложили, что скоро прибудет господин Арендт. Я думаю, что я и мой
коллега господин Задлер не нужны вам более. Разрешите откланяться?
Пушкин слабо кивнул.
Шольц постоял ещё с минуту, потом добавил:
- Я просил посылать за господином Жуковский. Прощайте, господин Пушкин…
Желаю вам… Желаю, чтобы…, - и не докончив, направился к выходу.
На пороге Шольц столкнулся со Спасским. Выразительно посмотрел на него,
но ничего не сказав, поклонился и вышел.
- Плохо мне…
Спасский взял его за руку и принялся измерять пульс.
- Да уж понятно, Александр Сергеевич, в ранении в живот хорошего мало.
Тем не менее я советую вам не терять надежды. Организм у вас сильный.
Во время военных кампаний бывали случаи, не слишком много, но бывали,
когда солдаты выживали после тяжелейших ранений в живот. Это лучше может
подтвердить доктор Арендт, он уже раздевается в прихожей. Как лейб-медик
Его Величества, он сопровождал покойного государя во всех походах. Здесь
уж остаётся надеяться на Господа Бога, а он, как мы знаем, всемилостив.
|
1
2
↑
3
↓
4
5
6
7
8
9
10 |
