Архивная версия / archive version:

Проект a.s.p. переехал на сайт www.cih.ru
This project was moved to the www.cih.ru

данная версия не обновляется и может быть недоступной через некоторое время

^{см. также: Корпус | ШтоРаМаг | Арх. Журнал | Новости | Строительство}

Вы можете найти необходимую информацию на сайте cih.ru / You can find the necessary information on the cih.ru website:

При традиционном расчленении истории на столетия XVII в. в России оказывается отнесен к церковной культуре средневековья, а XVIII в. - к светской культуре нового времени. Пе­ тровские реформы изображаются как тектонический разлом, сама резкость которого внушает мысль о насильственности и неорганич­ ности. Однако исторический процесс независим от круглых кален­ дарных дат. В зодчестве, как и во всей русской культуре, признаки наступления нового времени можно заметить со второй четверти XVII в. К середине столетия перемены уже столь значительны, что можно говорить о переходном периоде, характер которого не укла­ дывается в рамки средневековой культуры, но еще существенно от­ личен от того, который получила русская архитектура нового вре­мени, влившаяся в общеевропейское русло.

Признаки переходности зодчество сохраняло, как мы увидим да­ лее, до 60-х гг. XVIII в. Таким образом, между средневековой русс­ кой архитектурой и архитектурой нового времени лежит более чем столетний переходный период, начало которого можно условно от­нести к 1650-м гг. Столь длительный, он не мог быть однородным. Начало его не обозначено четко; примерно до 1680г. уже заметные отличия от зодчества более раннего времени еще не позволяют опре­ делить общий характер наступающего периода. Далее, в 80-90-е гг. XVII в. и первые десятилетия XVIII в., признаки нового сложились в стилистическую систему, которую Н. В. Султанов в конце прошлого столетия назвал «русским барокко». Петровские реформы дали энергичный толчок, резко ускорив­ший переходные процессы; эти реформы стали кульминацией «века перемен». Для зодчества новый этап его начался вместе со стро­ ительством Санкт-Петербурга. Внешне этап этот обозначен наро­ чито подчеркнутым «западничеством», расширением контактов с за­ падной культурой, целью которых было ускоренное решение собственных, российских проблем. Особенно большое значение для зодчества этого этапа имело восприятие выработанных западноевро­ пейским барокко принципов организации пространства и примене­ние их к упорядочению городской среды. Новое тем самым входило и в сферу обыденного. Оно проявлялось уже не только в архитектуре храмов и палат, принадлежавших людям наиболее богатым и знат­ным, но и в самой структуре городской ткани, во всех типах по­строек, из которых она складывалась. Изменения затрагивали тот слой «обычного», который является наиболее консервативной ча­ стью культуры. Новое, утверждавшееся в строительстве молодой столицы, переносилось затем во все города России.

Что касается XVIII века — выше было упомянуто о том, как в эту эпоху складывают­ ся взаимоотношения между понятиями «исторический стиль» и «стиль эпохи». Второе — это «двойная звез­ да» исторического двоестилья, источник образования гибридных стилевых систем в архитектуре, это также рождение формы искусства , снова знаменующейся после Возрождения открытием человеческого мира как социального космоса личностных человеческих трагедий.

После золотого XVII века и в начале XVIII столетия Ярославль продолжал оставаться вторым по величине и значению городом Российского государства. По «росписи» 1702 года, в нем насчитывалось 2236 дворов (для сравнения: в Москве было 4845, в Вологде - 1420, в Нижнем Новгороде - 1274, в Костроме -1078).

Реформы Петра I , основание и строительство Петербурга, ставшего с 1712 года столицей государства, отрицательно сказались на дальнейшем развитии Ярославля (как и многих других городов). Связано это было, в первую очередь, с рядом актов Петра I , направленных на ускорение строительства новой столицы и закрепление выхода России в Балтийское море. Царь резко сократил торговлю через Архангельск и Белое море, направляя поток товаров в гавани Петербурга. Торговые обороты ярославского купечества сильно упали, пострадало ремесленное население и в целом экономика города. Специальным указом Петр I запретил на некоторое время каменное строительство в городах России, сосредоточив все материальные и людские ресурсы на строительстве Петербурга. В город на Неве свозились мастеровые люди многих строительных профессий и даже рыбные ловцы. Кузнецы плотники брались на срок, каменщики, кирпичники - навечно (с семья­ ми).

В 1710 году из Ярославля было отправлено в Петербург 680 каменщи­ков, в 1711 году — около 300 мастеров по судовому делу. Каменное стро­ительство в городе в первом десятилетии XVIII столетия почти полнос­тью прекратилось. Гигантский ущерб Ярославлю нанес пожар 1711 года, во время которого пострадали два монастыря, 27 церквей, 16 башен го­родских укреплений, выгорели 36 торговых рядов (более 700 лавок), 1283 жилых дома. Ярославль стал терять свое политическое значение, которое имел в XVII веке, превратившись в заурядный провинциальный центр, хотя и довольно значительный. Население города, согласно переписи 1722 года, составляло 10435 человек (мужского пола).

Несмотря на малочисленность построек эпохи барокко, в Ярослав­ ле имеются достаточно яркие образцы почти всех основных направлений этого стиля в русском зодчестве XVIII столетия. В формах московского (нарышкинского) барокко возведена Спасская церковь в Толгском мона­стыре, колокольня церкви Иоанна Предтечи и ряд жилых домов, в стиле раннего петербургского (петровского) барокко — церковь Петра и Павла, в стиле позднего барокко — дом Вахрамеева. Кроме того, целый ряд по­строек Ярославля представляет собой весьма своеобразный синтез архи­тектуры барокко и древнерусского зодчества XVII века.

В 1720-х годах в Ярославле зарождается промышленное производство. Петр I активно поддерживал развитие отечественной промышленности. При его содействии в 1722 году ярославским купцом Затрапезновым была заложена на окраине города за Толчковской слободой полотняная фабрика, получившая впоследствии название Ярославской Большой ма­нуфактуры. В это же время строилась Затрапезновым и писчебумажная фабрика на берегу Которосли.

Полотняная фабрика возводилась по единому плану, разработанному, очевидно, в Петербурге на самом современном по тогдашним меркам уровне. Он включал в себя помимо производственных цехов систему пру дов (необходимых по технологии полотняного производства), устроен­ных на Кавардяковском (ныне Зеленцовском) ручье, регулярный парк, жилые дома для рабочих, церковь и даже ветряные мельницы. Это был невиданный ранее в Ярославле архитектурно-парковый комплекс с эле­ ментами регулярной планировки. Фабрика в дальнейшем неоднократно перестраивалась, многие ее здания утрачены. До наших дней сохрани­ лись: парк с системой прудов (ныне Петропавловский), несколько камен­ ных сооружений, в том числе церковь Петра и Павла. Вслед за Большой мануфактурой в Ярославле появились новые про­мышленные предприятия: шелковая фабрика Гурьева (1730), белильный и купоросный заводы Свешникова (1737), шелковая фабрика Затрапез нова (1740-е гг.). По данным «Топографических известий, служащих для полного географического описания Российской империи», в 1771 году в городе имелось одиннадцать крупных фабрик: две полотняных, три шел­ ковых, три суриковых и белильных, три шляпных, не считая других более мелких многочисленных производств. Ярославль постепенно превраща­ ется в крупный промышленный центр страны.